Тоталитаризм. Любите ли вы тоталитаризм так, как люблю его я?
Правильные колонны, идущие в восторге мимо трибун, на которых стоят Обожаемые Вожди. Единомыслие и единочаяние. Большой Брат, полиция мысли и ГБ для тех отщепенцев, которые смеют думать. Военная машина, работающая как часы, бесчисленные заводы, делающие что-то стальное и чугунное. Армия чиновников, готовых выполнить любое указание Центра. Простые люди, работающие как роботы в поле и у станка.
Вот, согласно отечественным и иностранным знатокам, в СССР так и было.
Да? Щас!
Я читал достаточно много мемуарных и документальных источников, чтобы утверждать, что ничего даже подобного в СССР не было. Если не принимать за правду то, что было написано в передовицах газеты "Правда".
В реальности же был обычный бардак, который Партия пыталась как-то структурировать, при этом скорее с меньшими, чем с большими успехами. При этом жестокость усилий на результат совершенно не влияла.
Читая сводки НКВД о настроениях в народе и в его образованном, культурном слое (вышло несколько таких любопытных сборников документов), поражаешься, насколько люди открыто и резко ругали Начальство вплоть до самого высшего. В самые расстрельные годы Анна Михайловна Панкратова могла называть московские процессы чудовищным фарсом, рядовой провинциальный инженер в своем дневнике писал о том, что в НКВД явно засели вредители, генералы после войны, поглощая водочку, обзывали Верховного совершенно непотребными словами. Идеологические кампании, которые запускались сверху, делались принципу "отвяжитесь", какого-нибудь несчастного, чаще всего еврея, приносили в жертву, и на этом все и заканчивалось.
Работники идеологического фронта позволяли себе иметь совершенно разные представления о самых кардинальных вопросах (знаменитая дискуссия об истории России 1944 года, например).
Военная машина начинала с большим скрипом работать только после получения нехилых дюлей от ворога и умывания кровушкой.
В общем, работающий как часы советский тоталитаризм - это из книжек Ханны Арендт и романов Орвелла. В реальности же - все та же русская ледяная пустыня Победоносцева и и по ней лихой человек с топором. И Партия, которая отчаянно пытается что-то сделать, чтобы тут хотя бы что-то выросло и работало.