Patriotica
Агафонова сняли, когда он выходил из облупленного здания общаги «Сибмехзавода», где он остановился у товарища из Железного Союза. Так называли между собой Независимый Профсоюз Металлистов России, которому Агафонов и приехал помочь, возвращаясь из Хабаровска. Хотя еще чаще - просто Железякой. То ли любовно, то ли иронично: "Железяка решила - завтра бастуем!"
Двое человек в штатском ловко запихали его в микроавтобус, и тот мигом сорвался с места.
- Вот суки, - прохрипел полупридушенный Агафонов.
- Молчи, - дыхнул в ухо кто-то, сидящий на нем. – Не убивать везем. Поговорить с тобой хотят.
«Могли бы и пригласить», резонно подумал Агафонов, но сказать это не смог. Поэтому попытался расслабиться. Удовольствия от лежания на полу, правда, получить не удалось.
***
Олигарх сидел у камина и пил кофе.
- Сок? Пиво? Виски? Или что вы там, рабочий класс, любите: водочку? "Путинка" есть, "Абсолют".
Агафонова прямо на руках пронесли в комнату и поставили на ноги перед Олигархом. После чего похитители удалились, оставив их вдвоем.
- Шампусика, - откашлялся Агафонов. – За радость встречи.
- Острим? А то могу и шампанского. С устрицами. Запросто.
- Ананасы с рябчиками лучшее, - сказал Агафонов.
Олигарх оценил, хмыкнул.
- Вот только этих: «лучшее», «нашенский», «ихнего», «евоного» - не надо, плиз. Я ведь знаю, что ты закончил философский факультет, две книги в Германии издал. Под псевдонимом. "Диалектика надежды" и "Ответ морлоков". На немецком писал?
Агафонов промолчал. Может, и от скромности.
***
На кофе Олигарх Агафонова уговорил. И самолично его сделал. И сам, лично, принес из темноты второе кресло, в котором Агафонов нагло развалился.
- Достал ты меня с твоим профсоюзом, - сказал Олигарх. – Вторая забастовка уже. Надо мной коллеги смеются: каким-то голодранцам позволяешь беспредельничать.
- Klassenkampf, - сказал Агафонов. – Привыкай.
Тыканье Олигарх воспринял спокойно.
- А ведь в 90-х тебя бы из озера вытащили – и дохлого. У Дерипаски когда возникли подобного рода проблемы – именно так с каким-то профсоюзным вожаком у него тогда дело и закончилось.
- Не запугаешь, - равнодушно сказал Агафонов. – Я свое отбоялся.
- Я знаю, - серьезно сказал Олиграх. – Мои аналитики прошерстили всех более или менее заметных леваков по стране, от думцев до распоследних фриков типа Кургиняна, и так у них выходит, что ты, Агафонов, один единственный, который что-то можешь. Три профсоюза создал, несколько забастовок раскрутил, фонд помощи рабочим организовал. Газету успешную запустил, которую работяги по всей стране читают, интернет-портал с сервером в Швеции, до которого не доберешься. Умеешь ты, Агафонов, эту самую классен кампф, из разговоров, на которые вы леваки так горазды, в дело переводить. И как это тебе удается?
- Ноу хау, - буркнул Агафонов.
- Не ноу хау, а организационные способности и харизма, Агафонов. Наличествует она у тебя. Мои люди за тобой давно приглядывают. Есть в тебе, Агафонов, задатки вождя, как мне сказали аналитики. То есть в голове имеются идеи, и при этом имеется умение эти идеи превращать в дело. Редкое ныне качество. Крайне редкое.
- Не купишь, - сразу сказал Агафонов. – Не теряй времени. Нет у тебя и всех твоих дружков столько денег, чтобы меня купить.
Олигарх помолчал.
- Понимаешь, Агафонов, дела-то хреновые. Денег у меня много, и гораздо больше, чем это в «Форбсе» написано, так что кое-что я все-таки купить смог. Мозги кое-какие. И вот эти мозги, посчитав все расклады, сказали мне, что дело швах. Конец, мягко говоря. По всем этим раскладам, как сейчас идет, кончится все очень уныло и печальненько – внутри страны каким-нибудь национал-социализмом православного толка, а вовне влезут в авантюру какую – не на Украине, так в Белоруссии, особенно когда Батька рухнет, Калининград тот же, ну и Китай нельзя забывать с Японией – и начнется большое веселье, которое быстро закончится, впрочем. Пара наших «Булав» быть может и долетит куда-то – ну так они, там, тем больше потом нам, Агафонов, счетов на оплату за это предъявят. А я, Агафонов, патриот своей Родины.
- А я – нет, - сказал Агафонов. – Я вашей Родине не патриот.
- А я знаю, - равнодушно сказал Олигарх. – Даже то, что закидают Россию бомбами ядерными – тебе начхать.
- Абсолютно, - согласился Агафонов. – За что боролись, на то и напоролись, как говорится.
- Вот это, Агафонов, мне в тебе и нравится. Полное отсутствие примесей и эклектики. Как у других: с одной стороны, с другой стороны... Я ведь, Агафонов, когда-то комсомольцем был и даже немножко в эту чушь верил. Быстро прошло. А ты вот как кремень.
Не дождавшись ответной реплики, он продолжил.
- В общем, нравится тебе или нет, а меня такая перспектива не прельщает. Я, Агафонов, хочу, чтобы жила страна родная. И я вместе с ней, если получится. Но последнее уже опционально. До кремлевских безумцев мне не добраться – генерала даже если какого и купишь, так он тебя первый же и продаст. На малейшее просветление в головах этих психов надежды нет, они уже вошли в штопор. Только ты, Агафонов, их остановить можешь. Потому что ты – лидер. Вождь.
- Вождей больше не будет, - сказал твердо Агафонов.
- Читал я, читал, твою книгу, мне ее специально перевели. Есть тут у тебя противоречие – вождей ты ненавидишь, а сам, тем не менее, самый настоящий вожак, который людей умеет за собой вести. У вас, леваков, всегда так – хотите, например, государство отменить, а выстраиваете супергосударство.
- Это не совсем так… - возразил Агафонов, но Олигарх нетерпеливо махнул рукой.
- Мне ваши теоретические выкладки и разборки так же мало интересны, как тебе проблемы моего кишечника, так что оставь при себе. Мои люди – и не только мои, считали, считали, и выходит, что без вас, левой сволочи, этой стране крышка. Разбомбленные атомными бомбами мегаполисы, оккупационный режим, расчленение страны. Что лично мне категорически не нравится. А ты, Агафонов, лучше всего подходишь на роль лидера, который что-то сможет сделать, чтобы таких ужасов не произошло бы. Хотя бы и своей ценой.
- Я что-то не понял, - сказал Агафонов. – Ты чего от меня хочешь – чтобы я революцию в стране замутил?
- Ты чего от меня хочешь, морда буржуйская, - эхом ответил Олигарх. И добавил: - Да, Агафонов. Именно этого и хочу.
- Так тебя же первого… При этом раскладе. Я же тебя и того, лично, и с превеликим, - сказал Агафонов.
- Я знаю, - с грустью сказал Олигарх. – И даже не сделаешь снисхождение, что на твою революцию я дал тебе миллиард долларов. А то и два. Вот такие вы, красные, неблагодарные твари.
Агафонов подумал. Поерзал в кресле.
- Про миллиард – это фигурально? Или всерьез?
- Да уж куда серьезнее.
- А твой интерес в чем? - глядя очень внимательно на Олигарха спросил Агафонов.
- Я же сказал уже: я патриот. Россию люблю. А без тебя, Агафонов, точнее, без твоих голодранцев левых, стране…
И впервые за все время разговора он сказал матерное слово.
***
Ровно через месяц, включив планшет и открыв ленту новостей, Агафонов прочел, что вертолет с Олигархом упал где-то в Арктике. Никто не выжил. Он совершенно не удивился – собственно, из последующего их разговора, где они обсуждали конкретику, он понял, что Олигарх к такой перспективе готов и почти в ней не сомневается, если информация выплывет.
- И она выплыла, - задумчиво сказал Агафонов.
Он закрыл ленту новостей и посмотрел в окно. Средиземное море действительно дьявольски красиво, подумал он.
Смерть Олигарха ничего уже не могла изменить – деньги были искусно переведены на нужные счета и упрятаны так, что добраться до них не представлялось возможным при всем желании. Так что машина закрутилась. И даже смерть самого Агафонова – возможность, которую он тоже не исключал, уже мало что изменила бы.
Первые две профсоюзно-партийные школы решено было открыть именно тут, в Италии, на Капри, и в Лонжюмо, во Франции.
- От Конторы далеко. Да и места уж больно хорошие и знакомые, - сказал Агафонов товарищам, когда они обсуждали первые шаги по организации будущего всероссийского профсоюза. – Очень намоленные места, как выразились бы попы.
И товарищи с ним согласились.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →