пейзаж после битвы
Небольшая, но весьма интересная книжечка.

Н.Коровицына. Как живут центральноевропейцы после «бархатных» революций. Поляки, чехи, словаки. 2019
«Исторически сложившаяся дихотомия двух частей европейского континента как проявление их цивилизационной специфики нашла проявление в период их современной интеграции в превращении восточноевропейского региона в периферию западноевропейского. Динамика ценностей после «бархатных», или моральных революций сознания в Центральной и Восточной Европе продемонстрировала относительную неизменность ее региональной идентичности, в основе которой находятся идеи социальной сплоченности, равенства и справедливости. Это идеи, по сути и лежавшие в основе самой первой «бархатной» революции – польской революции «Солидарности», бывшей социалистическим и рабочим движением. Люди, знавшие о жизни при капитализме лишь по книгам и кинофильмам, ждали от «бархатных» революций прежде всего равенства жизненных шансов на основе трудового участия. А получили повсеместную социальную поляризацию общества, драматический рост социального неравенства и гигантскую дестабилизацию занятости. Результат – исключительное недоверие восточноевропейцев политическим партиям (так, в Чехии лидирует движение Акция недовольных граждан), парламенту, политическому классу. Типичным для общества восточноевропейского типа стал феномен общественного исключения – политического, экономического, наконец, «исключения из жизни» (сокращение продолжительности жизни низших слоев общества и самоубийства). В сильной мере утерянные социальные права и гарантии оказались для граждан намного важней приобретенных политических прав.
Несмотря на интенсивную имитацию западных идеалов и практик, восточноевропейский регион превратился не только в периферию Запада, но и в разновидность Третьего мира. Любопытно, социальной детерминантой отношения людей к действительности при социализме был уровень образования, а при капитализме – материальное положение домохозяйств. Те, кто хорошо обеспечены, в большинстве одобряют новый курс, а малообеспеченные критикуют. Это группы адаптировавшихся к радикально изменившейся действительности и «неприспособившихся».
Однако исторически общество восточноевропейского типа – это общество культурного, а не экономического капитала, общество интеллигентское. Доля сторонников капитализма, материального неравенства и рыночных реформ, например, в Чехии всегда была и остается не более 5%. Левым, национально-консервативным, традиционалистским восточноевропейское общество остается в начале ХХI в., как и столетие назад. Носителями национальной идеи здесь являются партии, практически отсутствующего социального-ориентированного крыла. Слабая связь между демократическими институциями и обществом является потенциальной угрозой легитимности новой государственности, возникшей в результате «бархатных» революций»".

Н.Коровицына. Как живут центральноевропейцы после «бархатных» революций. Поляки, чехи, словаки. 2019
«Исторически сложившаяся дихотомия двух частей европейского континента как проявление их цивилизационной специфики нашла проявление в период их современной интеграции в превращении восточноевропейского региона в периферию западноевропейского. Динамика ценностей после «бархатных», или моральных революций сознания в Центральной и Восточной Европе продемонстрировала относительную неизменность ее региональной идентичности, в основе которой находятся идеи социальной сплоченности, равенства и справедливости. Это идеи, по сути и лежавшие в основе самой первой «бархатной» революции – польской революции «Солидарности», бывшей социалистическим и рабочим движением. Люди, знавшие о жизни при капитализме лишь по книгам и кинофильмам, ждали от «бархатных» революций прежде всего равенства жизненных шансов на основе трудового участия. А получили повсеместную социальную поляризацию общества, драматический рост социального неравенства и гигантскую дестабилизацию занятости. Результат – исключительное недоверие восточноевропейцев политическим партиям (так, в Чехии лидирует движение Акция недовольных граждан), парламенту, политическому классу. Типичным для общества восточноевропейского типа стал феномен общественного исключения – политического, экономического, наконец, «исключения из жизни» (сокращение продолжительности жизни низших слоев общества и самоубийства). В сильной мере утерянные социальные права и гарантии оказались для граждан намного важней приобретенных политических прав.
Несмотря на интенсивную имитацию западных идеалов и практик, восточноевропейский регион превратился не только в периферию Запада, но и в разновидность Третьего мира. Любопытно, социальной детерминантой отношения людей к действительности при социализме был уровень образования, а при капитализме – материальное положение домохозяйств. Те, кто хорошо обеспечены, в большинстве одобряют новый курс, а малообеспеченные критикуют. Это группы адаптировавшихся к радикально изменившейся действительности и «неприспособившихся».
Однако исторически общество восточноевропейского типа – это общество культурного, а не экономического капитала, общество интеллигентское. Доля сторонников капитализма, материального неравенства и рыночных реформ, например, в Чехии всегда была и остается не более 5%. Левым, национально-консервативным, традиционалистским восточноевропейское общество остается в начале ХХI в., как и столетие назад. Носителями национальной идеи здесь являются партии, практически отсутствующего социального-ориентированного крыла. Слабая связь между демократическими институциями и обществом является потенциальной угрозой легитимности новой государственности, возникшей в результате «бархатных» революций»".