О романе "Жизнь и судьба" Гроссмана.
Костырченко, хотя и автор сугубо либеральный, но при этом честный профи - то есть если факты противоречат концепту, в данном случае либеральному, о том, что смерть Сталина остановила начинающееся второе издание 1937-года, да еще с сильным антиееврейским характером, то он об этом честно пишет (как и в предыдущей книги о евреях и Сталине он вполне убедительно доказал, что никаких публичных казней бедных евреев на Лобном месте с последующей высылкой всех советских евреев в Сибирь в заранее построенные бараки не планировалось).
Рассказывая про "ЖиС", он пишет, что Гроссман явно нагнал страху и ужаса, описывая послевоенный сталинизм - у Гроссмана там что-то уже совсем апокалиптическое выходило.
Что опровергается статистикой репрессий по политическим мотивам:
число арестованных по политическим статьям (около)
1945 - 112 тыс.
1946 - 91 тыс.
1947 - 77 тыс.
1948 - 74 тыс.
1949 - 73 тыс.
1950 - 60 тыс.
1951 - 48 тыс.
1952 - 18 тыс.
1953 - 12 тыс.
То есть имеет место явная динамика на снижение.
Опровергается и другой ужас и страх Гроссмана, что репрессии становились все более антиеврейскими:
из числа арестованных по политическим мотивам
1948 - 714 евреев (0,6% от общего числа)
1949 - 1979 (2,8%)
1950 - 1232 (2,1%)
1951 - 1079 (2,3%)
1952 - 352 (2,1%)
1953 - 405 (3,8%)
Все это, конечно, не отменяет крайней вонючести и дела ЕАК и дела врачей.