Финны ждали два или три часа в большой прихожей. Все они были в шубах и меховых шабках, которые никто не снимал в опасении, что большевики приделают к ним ноги. Несмотря на позднее время в Смольном было очень оживленно, приходили и уходили гости, бегали взад-вперед машинистки, даже маленькие дети играли на полу. Несколько раз Карл Энкелль (финский дипломат, хорошо владевший русским) пытался поторопить заведующего делами Бонч-Бруевича, но ничего не помогало. Энкелль вспоминал, что видел, как народные комиссары сидят за большим столом, окруженные густыми облаками табачного дыма и обсуждают что-то.
Несмотря на шубы, финнам было холодно. Наконец, почти в районе полуночи, появился Бонч-Бруевич с решением Совнаркома.
Как вспоминал нарком юстиции Исаак Штейнберг, левый эсер: Мы вставали один за другим и с огромным удовлетворением подписывали документ о признании независимости Финляндии. При этом мы прекрасно знали, что глава финской делегации Свинхувуд, которого царь в свое время отправил в ссылку, наш открытый враг и что он не оставил бы от нас и мокрого места, предоставься ему такая возможность. Но если мы освободим Финляндию от гнёта России, в мире станет на одну несправедливость меньше.
Несмотря на то, что подписанное признание должно было быть еще утверждено ВЦИК-ом, это была бы уже простая формальность.
Итак, вручив бумагу, Бонч-Броуевич собрался уже попрощаться и уходить, но Энкелль обратился к нему с просьбой, чтобы Свинхувуд лично встретился бы с Лениным и выразил ему благодарность.
Бонч-Бруевич прошел в комнату, где сидели народные комиссары и сообщил о просьбе финнов. Это вызвало некоторое замешательство среди членов Советского правительства.
- Что я могу сказать этим буржуям? - пожал плечами Ленин.
Тогда кто-то предложил, чтобы Троцкий пошел бы поприветствовать гостей, но и тот решительно отказался. Наконец, нашли крайнего - Исаака Штейнберга. Тот, однако, тоже уперся:
- Чего мне им говорить. Согласно своему посту я могу только арестовать их.
- Ну так и арестуйте! - засмеялся Троцкий.
Тут начал нервничать Бонч-Бруевич. Он попросил всех прекратить ржачку и снова стал уговаривать Ленина выйти поприветствовать финнов. В своем поношенном костюме и по привычке наклонив голову Ленин, наконец, последовал за Бончем, в то время как оставшиеся продолжали отпускать шуточки.
Ленин пришел и протянул мне руку, вспоминал Энкелль, и я представил его Свинхувуду. Ленин энергично пожал тому и руку и спросил:
- Надеюсь, товарищи финны... то есть, простите, господа финны теперь довольны? - спросил Ленин.
- Очень довольны, - пробормотал Свинхувуд.