Читать воспоминания про жизнь литераторов позднесоветского (да и не поздне...) крайне интересно. При этом даже если они вполне апологетические и антисоветские.
Зато с интеллигентным читателем у Венички (Ерофеева - А.К.) наметилось вроде бы «полное совпадение взглядов», как пишут в коммюнике. Точнее, с люмпенизированным полуинтеллигентом, обретшим наконец-то рупор для своих переживаний, чаяний и амбиций. Отныне он, совслужащий, инженер, работник умственного труда, не просто тривиально страдал с перепоя, но, преодолевая дурноту, бормотал под нос сакраментальное: «О, тщета! О, эфемерность! О, самое бессильное и позорное время в жизни моего народа — время от рассвета до открытия магазинов!» Право, это как-то возвышало и облагораживало. И он, де, не лыком шит, не пальцем делан! И ему, черт подери, не чужды взлеты в высшие сферы и падения в бездны. Не прочь пофиздоболить за бутылкой хереса или, допустим, альб-де-десерт: ставил ли тайный советник Иоганн фон Гете ноги в шампанское, когда писал свою нетленку? Или, скажем, чем отличается твердый шанкр от мягкого. Как это тонко!..
Мерзкая порода. Сталин их дюже не любил. Он уважал трудоголиков и профи (вторым, быть может и не был... хотя, это как посмотреть - искусство победить в борьбе за осуществление своей политической линии - которое некоторые почему-то называют борьбой за власть - это тоже профессионализм, при этом высшего пилотажа, да и против ведь тоже были не мальчики из церковного хора - от Давыдыча и Зиновьева до Гитлера и Черчилля). Теперь вот эта мелкая шушера пытается отомстить.
Да, наверное, именно несопоставимость фигур вызывает внутренний протест даже у не фанов ИВС. Какой-то мусор, трэшак полуинтеллигентский, который никто и звать которого никак, берёт на себя роль судей.